Нина Алябьева – курский фельдшер «скорой помощи» обратилась в прокуратуру, чтобы проверили условия, в которых лечат её отца в ковидарии. Мужчина простудился в начале ноября, неделю лечился дома, но улучшений не было. Тогда он сделал КТ, которое показало 76% поражения легких. После этого мужчину забрали в реанимационное отделение больницы.
Редакции «Курских известий» женщина рассказала, что в течение двух недель её отец Иван Сукманов находился на инвазивной вентиляции лёгких, его состояние оценивалось как тяжёлое, затем – средней тяжести. Мужчину перевели на обычную кислородную маску на третьей неделе заболевания, но дышать без неё он не мог. При попытке встать или сесть сатурация падала до 80% и ниже. Больному сделали КТ, где выявили двухстороннюю пневмонию, вызванную ковидом.
После недели лечения завотделением реанимации заверила, что состояние пациента улучшилось, ковид вылечили, ПЦР-тест отрицательный, а сейчас он «страдает только по основному профилю» (лимфома 4 степени).
Через несколько дней дочери сообщили, что её отца выписывают в паллиативное отделение в райбольницу в Беседино, потому что ковид вылечили, а пневмония на стадии выздоровления. При этом, как сообщает дочь, её отца ни разу не осмотрел ни онколог, ни пульмонолог. На следующий день отца доставили в больницу в Беседино, но там ему стало хуже.
«При мне дежурный врач позвонила начмеду, выяснилось, что их дезинформировали по поводу состояния отца. В результате было принято решение отвезти его обратно в БСМП. До приезда скорой помощи я попыталась его покормить, но как только сняла маску, сатурация упала, он стал задыхаться. От еды он отказался», – рассказывает Нина Алябьева.
Больного вновь отправили в реанимационное отделение БСМП, за время дороги в машине скорой помощи ему поменяли три баллона с кислородом. Вскоре отца перевели в инфекционное отделение, где у него поднялась высокая температура, и его перевели на обычную маску вместо инвазивного ИВЛ, как до поездки в Беседино.
«Для каких целей нужна была эта поездка, адекватного ответа я не получила, мне только сказали, что сейчас он лежит в инфекционном отделении не по профилю и без показаний. В сложившейся данной ситуации, у меня складывается впечатление, что моего отца не лечат», – с горечью рассказывает Нина Алябьева.
Дежурный врач сообщил, что состояние отца средней степени тяжести. Вечером Иван Михайлович сам взял трубку телефона, но говорить почти не мог, задыхался, был слаб и ничего не ел. Во время разговора с медсестрой на вопрос, почему её отца никто не кормит, та ответила: «Отказывается, значит не голодный».
В тот же день Ивана Михайловича перевели в реанимацию. Сейчас он находится в тяжёлом состоянии на неинвазимном ИВЛ. Его дочь на данный момент готовит заявление в прокуратору и в комитет здравоохранения.
«Я хочу разобраться, что вообще происходит в этой больнице, почему такое отношение к людям, почему не вызывают онколога для консультации? Почему никто не идет на контакт? К кому мне обращаться? К президенту, к губернатору? Я не знаю, как быть дальше, кому что ещё говорить, кому кричать?… Я не боюсь, что меня уволят после огласки этой истории. Я не вру, у меня есть выписной эпикриз и даже записи разговоров с врачами, а то получается, что я вру, а они все хорошие. Доверия к ним уже нет!», – заявила Нина Алябьева.
Свежие комментарии